Ледовый барьер - Страница 95

— Но это же абсурд. Он может вас арестовать, или даже убить.

— Не думаю. По общему мнению, команданте Валленар — жестокий человек. Но он не сумасшедший.

— На тот случай, если вы ещё не заметили — он заблокировал нам единственный выход.

Спустилась ночь, и мантия темноты закрыла остров. Глинн сверился с золотыми часами, затем вытащил из кармана рацию.

— Мануэль? Можешь приступать.

Почти мгновенно обрыв осветила стена ярких огней, бросающих на унылый ландшафт холодную иллюминацию. Как бы из ниоткуда возникла толпа рабочих. Взревели тяжёлые машины.

— Боже, почему бы ещё не повесить плакат с надписью «тут метеорит»? — Спросил МакФарлэйн.

— Обрыв не виден с корабля Валленара, — сказал Глинн. — Он заблокирован вон тем мысом. Если Валленар захочет посмотреть, ради чего тут весь сыр-бор — а он захочет, — ему придётся передвинуть эсминец к северной части пролива. Иногда лучшая маскировка — вообще отсутствие маскировки. Вот увидите, наш отъезд окажется для Валленара полнейшей неожиданностью.

— Это ещё почему?

— А потому, что мы продолжим отвлекающие горные работы в течение целой ночи. Всё тяжёлое оборудование и две дюжины человек останутся на острове, лихорадочно работая. Время от времени, конечно, будут раздаваться взрывы — и будет просто море переговоров по рации. Перед самым рассветом мы что-то найдём. Или, по крайней мере, так будет казаться с «Алмиранте Рамиреса». Мы будем страшно взволнованы. Рабочие сделают перерыв, чтобы обсудить открытие.

Глинн отшвырнул окурок, наблюдая за его падением в море.

— Вспомогательное судно «Рольваага» спрятано на дальнем конце острова. Как только мы отправимся в путь, на него заберутся люди и встретятся с нами за пределами островов мыса Горн. Всё остальное бросим здесь.

— Всё? — МакФарлэйн мысленно пробежался по сараям, полным оборудования, по бульдозерам, контейнерным лабораториям, огромным жёлтым лебёдкам.

— Да. Генераторы будут работать, все огни включены. Тяжёлое оборудование на миллионы долларов останется на острове у всех на виду. Когда Валленар увидит, что мы отплываем, он предположит, что мы собираемся вернуться.

— А он не отправится в погоню?

Какое-то время Глинн не отвечал, затем произнёс:

— Может, и отправится.

— И что тогда?

Глинн улыбнулся.

— Мы проанализировали все возможности, спланировали все случайности, — сказал он и поднёс к губам рацию. — Подводите корабль ближе, к обрыву.

Тишина, а затем МакФарлэйн почувствовал вибрацию больших двигателей. Медленно, очень медленно, огромный корабль стал разворачиваться.

Глинн бросил взгляд на МакФарлэйна.

— И при этом у вас — одна из главных ролей, Сэм.

МакФарлэйн удивлённо посмотрел на него.

— У меня?

Глинн кивнул.

— Мне нужно, чтобы вы оставались на связи с Ллойдом. Держите его информированным, спокойным — и, прежде всего, держите его там, где он есть. Если Ллойд направится сюда, может произойти катастрофа. А сейчас — прощайте. Я должен подготовиться к встрече с нашим чилийским другом.

Он на мгновение помедлил и ровно посмотрел в лицо МакФарлэйну.

— Я должен попросить у вас прощения.

— За что? — Спросил МакФарлэйн.

— Вы очень хорошо знаете, за что. Я не мог бы пожелать более последовательного и надёжного учёного. По завершении экспедиции мы уничтожим ваше досье.

МакФарлэйн не вполне понимал, какое значение он должен придавать этому признанию. Оно казалось ему вполне искренним, но, с другой стороны, всё в этом человеке было настолько расчётливым, что он думал — а вдруг даже оно играет двойную или даже тройную роль в Великой схеме Глинна.

Тот протянул ему руку. МакФарлэйн пожал её и положил вторую руку на плечо Глинна.

Через мгновение Глинн исчез.

Лишь позже МакФарлэйн догадался, что плотная прокладка, которую он почувствовал под пальцами, была не тяжёлым пальто, а бронежилетом.

Пролив Франклина, 20:40

Глинн стоял на носу небольшого катера, радуясь холодному воздуху, что струился по его лицу. Ещё четверо мужчин, принимающие участие в операции, сидели на палубе тёмной рулевой рубки, готовые к действию и невидимые снаружи. Прямо по курсу, в холодных южных водах, покачивались огни эсминца. Как Глинн и предполагал, корабль продвинулся дальше по проливу.

Он бросил взгляд назад, на сам остров. Колоссальная россыпь огней окружала кипучую деятельность. Взад и вперёд сновали тяжёлые машины. Пока Глинн смотрел в ту сторону, в воздухе прогремел слабый грохот взрыва. По сравнению с этим, настоящая работа на обрыве казалась весьма незначительной. Движение «Рольваага» в радиопереговорах представлялось предосторожностью перед штормом — большое судно должно выйти на подветренную сторону острова и протянуть к берегу канаты.

Он вдохнул влажный морской воздух, задувающий с обманчивым спокойствием. Несомненно, приближается большой шторм. Его истинная природа держалась в тайне между Глинн, Бриттон и вахтенными офицерами «Рольваага»: не было нужды отвлекать внимание команды или инженеров ЭИР в настолько критический момент. Но анализ спутниковых данных по погоде показывал, что буря может превратиться в panteonero, «кладбищенский ветер», который задует на рассвете. Такой ветер всегда приходит с юго-запада и затем, по мере того, как набирает силу, становится северо-западным. Эти ветры могут достигать пятнадцатибалльной мощи. Но если «Рольвааг» пройдёт через пролив Ле-Мэр до полудня, они достигнут подветренной стороны Огненной Земли прежде, чем ураган достигнет пика. И он окажется за их спиной: идеальный для большого танкера, адский для маленького преследователя.