Ледовый барьер - Страница 11

— Когда наш агент узнал всё это, он отправил материалы сюда для подробного анализа. Гибкий диск заржавел внутри томографического сканера. Один из техников сумел извлечь данные. Некоторые мои люди пытались проанализировать информацию, но та была слишком сложной, и они не смогли найти в ней никакого смысла. И потому мы наняли Сэма.

МакФарлэйн перевёл взгляд с первой страницы на вторую, а затем обратно, и заговорил снова:

— Когда я увидел это в первый раз, то подумал, что Нестор забыл откалибровать прибор. Но затем посмотрел на другие данные…

Он уронил распечатку на стол, затем сдвинул в сторону два полежавших в воде листа. Движение было медленным, почти благоговейным. МакФарлэйн порылся в разбросанных бумагах и вытащил ещё одну страницу.

— Мы не стали посылать туда экспедицию, — продолжил Ллойд, снова обращаясь к Глинну. — Поскольку последнее, что нам нужно — привлечь внимание. Но всё же мы заказали облёт острова. И листы, которые у Сэма в руках — снимки со спутника НОЗ-2 — «Низкоорбитальное обследование Земли».

МакФарлэйн бережно опустил снимки на стол.

— Мне пришлось приложить много усилий, чтобы в это поверить, — наконец, сказал он. — Должно быть, я просмотрел всю информацию не меньше двенадцати раз. Но избежать вывода невозможно. Данные могут значить только одно.

— Что именно?

Голос Глинна был низким, поощряющим, в нём не было ни следа любопытства.

— Мне кажется, я знаю, что искал Нестор.

Ллойд ждал. Он знал, что МакФарлэйн собирается сказать, но хотел услышать это ещё раз.

— Это самый большой метеорит в мире.

Лицо Ллойда расплылось в улыбке.

— Скажи ему, насколько велик этот метеорит.

МакФарлэйн прочистил глотку.

— Самым большим метеоритом в мире до сих пор считался Анигито, который лежит в Нью-Йоркском музее. Он весит шестьдесят одну тонну. А этот весит четыре тысячи тонн. Эта оценка — абсолютный минимум.

— Спасибо, — сказал Ллойд.

Он прямо-таки светился счастьем, лицо сияло ослепительной улыбкой. Затем Ллойд повернулся и снова посмотрел на Глинна, лицо которого до сих пор ничего не выражало.

Настала минута молчания. Затем Ллойд заговорил снова, и его голос был низким и хрипловатым от эмоций.

— Я хочу этот метеорит. И ваша работа, господин Глинн, заключается в том, чтобы я его получил.

Нью-Йорк, 4-е июня, 11:45

«Лэндровер» подпрыгнул на своём пути по Вест-стрит. Спускающиеся к Гудзону дамбы посылали отблески в пассажирское окно, небо над Джерси казалось тускло-коричневатым в полуденном свете. МакФарлэйн резко затормозил, затем сделал поворот, избегая такси, которое свернуло через три ряда, чтобы подобрать пассажира. Движения были гладкими, машинальными. Мысли МакФарлэйна блуждали далеко-далеко.

Он вспоминал тот день, когда упал метеорит «Зарагоса». К тому времени Сэм закончил школу, не имел ни работы, ни каких-либо планов насчёт неё, и бродил по Мексиканской пустыне с томиком Кастанеды в заднем кармане. Солнце садилось, и он размышлял о том, что неплохо было бы найти место для ночлега. Внезапно местность вокруг ярко осветилась, как если бы солнце вышло из-за туч. Но небо и так было совершенно чистым. И затем МакФарлэйн остановился, как вкопанный. На песчаном грунте перед ним появилась вторая его тень; поначалу длинная и нечёткая, она быстро съёживалась. Он услышал звук, похожий на пение. А затем — мощный взрыв. Сэм упал на землю, думая, что произошло землетрясение или ядерный взрыв, или что наступил конец света. И тут послышался шум дождя. За тем исключением, что это был не дождь: то были тысячи крошечных камешков, которые падали вокруг него. Он поднял один из них, крошечный осколок серого камня, покрытый чёрной коркой. Камешек ещё держал в себе дикий холод космоса, несмотря на бешеный спуск сквозь атмосферу, и был покрыт изморозью.

Пока МакФарлэйн смотрел на этот кусочек, прилетевший из космоса, он вдруг понял, чем хочет заниматься до конца своих дней.

Но то случилось годы назад. Сейчас он пытался думать о тех идеалистичных днях как можно меньше. Взгляд упал на закрытый портфель на пассажирском сиденье — портфель, в котором лежал потрёпанный журнал Масангкэя. Об этом он тоже старался думать как можно меньше.

Светофор впереди мигнул зелёным, и Сэм свернул на узкую улочку с односторонним движением. Это был район, в котором фасовали мясо — район, притулившийся на самом краю Вест-Виллидж. Старые загруженные причалы зияли тут и там, запруженные крепкими мужиками, которые вручную выгружали туши из грузовиков — или загружали их. Вдоль дальней части улицы, как будто пользуясь близостью к этому месту, толпились рестораны с названиями вроде «Свиная яма» или «Местечко дядюшки Билли». Район был полной противоположностью тому, где располагалсь выполненная из хрома и стекла штаб-квартира Холдинга Ллойда на Парк-авеню, откуда и ехал. «Прелестное местечко для корпорации, — подумал МакФарлэйн. — Если вы имеете дело со свиными внутренностями». Он ещё раз проверил небрежно выведенный адрес, лежащий на приборном щитке.

МакФарлэйн снизил скорость, затем остановил «Лэндровер» у дальнего конца особенно дряхлого пирса. Выключив зажигание, выбрался наружу, в благоухающий мясом влажный воздух, и осмотрелся. Через половину квартала мусорная машина работала на холостом ходу, перемалывая свой груз. Даже на таком расстоянии он уловил запах зелёной массы, которая капала с её заднего бампера. То было зловоние, присущее всем мусорным машинам Нью-Йорка; один раз понюхав, этот запах ни с чем не спутаешь и никогда не забудешь.